Схватка - Страница 82

На второй час путешествия меня сморил сон. И снова я унесся в Древний Египет, с его бескрайними, иссушенными зноем пустынями и тонкой зеленой полоской Нила. В пустынях обитают мумии, ведущие караваны верблюдов. Верблюды несут на себе подносы со льдом, издавая такой же звук, как дестабилизирующие насосы…

Я тут же проснулся и мысленно обругал Вильяма. Была в его истории какая-то мрачная притягательность. Казалось бы, что тут особенного воздух вытягивает тепло из подносов с водой? Принцип, по которому работали наши собственные теплообменники, пролегающие на поверхности над Ледяной Впадиной. Но я не мог представить небо над Землей подобным лунному — таким же всепрощающим и всепоглощающим.

Через несколько минут шаттл совершил мягкую посадку в Порте Инь. Когда я высадился, некая часть моего существа еще верила, что сперва я отправлюсь в кабинет к Томасу. До встречи оставался целый час.

Я так и не сделал этого. Я скоротал тот час, покупая подарок на день рождения девушке со станции Коперник. Девушке, за которой я в это время вовсе не ухаживал всерьез. В голове у меня было совершенно пусто.

Я прогулялся пешком, потом сел в электросани, используя это время, чтобы собраться с мыслями. Я был не настолько глуп, чтобы не опасаться подвоха со стороны Фионы. Более того, одна часть моего разума подсказывала мне, что дело скорее всего примет скверный оборот. И все-таки я скользил вперед, неумолимо приближаясь к кабинету Президента. Мне нечего сказать в свое оправдание, кроме того, что самоуверенность, присущая молодости, победила все сомнения. Разворачивающиеся события имели ярко выраженную политическую окраску. Я же всегда считал лунную политику банальнейшим делом. Ее вершила горстка бесцветных чиновников, от которых требовалось лишь одно — сглаживать возможные шероховатости, возникающие при деловом общении близких по духу лунных семейств. Эти люди лишь ставили точки над „i“ в правилах сотрудничества, которым и так бы неукоснительно следовали из соображений любезности и взаимной выгоды.

Большинство наших предков были инженерами и шахтерами, эмигрировавшими с Земли, с консервативными и независимыми взглядами. Эти люди сумели создать процветающие хозяйства, обходясь без политиков и бюрократического слоя.

Мои предки всеми средствами выкорчевывали эту молодую бюрократическую поросль. „Обойдемся без политики!“ — таков был их расхожий лозунг, произнося который они качали головой и закатывали глаза. Политическая структура, представительные органы были совершенно бесполезным институтом. Зачем нужны представители, если можно связаться с деловым партнером напрямую? Достаточно сдерживать разрастание государственного аппарата, сохраняя его в зачаточном состоянии, и свобода станет их неизменной спутницей. Им не удалось сохранить аппарат маленьким. Население Луны выросло настолько, что увеличение штата представителей стало жизненной необходимостью. Однако, так же как это произошло с сексом в некоторых земных культурах, осознание необходимости не прибавило им чувства ответственности и положило начало компетентному планированию.

С самого начала основоположники нынешних общин, включая Эмилию и Роберта, плевали на Лунную конституцию — лоскутное одеяло, сшитое из благих пожеланий и хартий отдельных станций, если ее вообще можно считать таковой.

И когда настало время для более сложной организации общества, все это делалось наобум, без особого восторга, в обстановке всеобщей анархии. Когда Раскол нарушил наши экономические связи, когда начали складываться первые общины. Луна стала огромным резервуаром наивных, податливых сосунков, но, к счастью, лишь поначалу. Общины не замышлялись как политические организации, это были семьи, сплоченные каким-то общим делом, „совокупность индивидуумов“, как говорили луняне. Лунные граждане не усматривали ничего порочного в сложной структуре управления семьями или даже синдикатами, поскольку эта структура не воспринималась ими как правительство.

Когда общинам пришлось учредить офисы для взаимодействия друг с другом и выдумать разные правила, писаные и неписаные, чтобы устранить взаимные трения, по-прежнему считалось, что у них нет правительства. Это была просто дань прагматизму. Когда общины сформировали Совет, в этом тоже не было ничего страшного. Просто бизнесмены собирались вместе, чтобы поговорить и достигнуть консенсуса между индивидуумами (этот термин „консенсус индивидуумов“ — стал тогда очень популярен). Совет общин являлся всего лишь комитетом, в задачу которого входило сглаживать противоречия между синдикатами. Поначалу он был слаб и играл чисто декоративную роль.

Мы все еще сохраняли первозданную невинность и не ведали, что свобода и индивидуальность покупаются ценой постоянного внимания к политике, тщательного планирования и организации; философия же является для прожженных политиканов не более серьезной преградой, чем для чумы.

Считайте меня наивным — я таким и был. Все мы были такими.

Офисы Президента Совета находились на восточной окраине Порта Инь, вдали от центра активности общин, как и полагалось политическому учреждению. Офисы эти были многочисленны, но не особенно роскошны. Даже синдики из малых общин могли позволить себе больший шик.

Я вошел в приемную — закуток чуть больше четырех квадратных метров с письменным столом. Человек, сидящий за ним, обслуживал автоматическую систему, ведавшую распорядком дня Президента.

— Добрый день, — сказал сотрудник офиса, примерно лет пятидесяти, седоволосый, широконосый, с любезным, но откровенно оценивающим выражением лица.